Памяти Александра Яковлева
Jan. 12th, 2006 12:20 pm(Не моё)
Помещаю здесь материал, посвященный Александру Яковлеву, вышедший после его смерти. Содержательный был человек.
КОНЕЦ ИДЕОЛОГИИ
Сергей МИНАЕВ
В годы поздней перестройки у отдельных (и не лучших) представителей мира искусства пробудился интерес к «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина. Возможно, у лучших он тоже пробудился, но результатов их творчества мне увидеть не удалось. Креативный зуд советских кинематографистов вызывало не только щедринское живописание нравов местечковых вождей, столь точно воспроизводимых партийно-хозяйственной элитой восьмидесятых, но и ощущение отчаяния, выраженное в сентенции «история прекратила течение свое». Это даже не Фукуяма, это наше, родное, столетней выдержки.
История течет, когда в ней есть идея. Идеи нет – история прекращает течение. И историку в ней делать уже нечего. Его место занимает спортивный комментатор.
Александр Яковлев был историком и идеологом, и по сравнению с этими званиями его партийные должности несущественны. На закате его дней мне по заданию редакции довелось сделать с ним два интервью, с интервалом примерно года в три. Второе, годичной давности, было совсем грустным – Александр Николаевич не раз и не два говорил о том, что мы все всё еще варвары, которые ставят памятники убийцам, выдающимся лишь тем, что они убили больше, чем другие.
( Читать дальше )
Помещаю здесь материал, посвященный Александру Яковлеву, вышедший после его смерти. Содержательный был человек.
КОНЕЦ ИДЕОЛОГИИ
Сергей МИНАЕВ
В годы поздней перестройки у отдельных (и не лучших) представителей мира искусства пробудился интерес к «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина. Возможно, у лучших он тоже пробудился, но результатов их творчества мне увидеть не удалось. Креативный зуд советских кинематографистов вызывало не только щедринское живописание нравов местечковых вождей, столь точно воспроизводимых партийно-хозяйственной элитой восьмидесятых, но и ощущение отчаяния, выраженное в сентенции «история прекратила течение свое». Это даже не Фукуяма, это наше, родное, столетней выдержки.
История течет, когда в ней есть идея. Идеи нет – история прекращает течение. И историку в ней делать уже нечего. Его место занимает спортивный комментатор.
Александр Яковлев был историком и идеологом, и по сравнению с этими званиями его партийные должности несущественны. На закате его дней мне по заданию редакции довелось сделать с ним два интервью, с интервалом примерно года в три. Второе, годичной давности, было совсем грустным – Александр Николаевич не раз и не два говорил о том, что мы все всё еще варвары, которые ставят памятники убийцам, выдающимся лишь тем, что они убили больше, чем другие.
( Читать дальше )